/Москва. Столовая Института микробиологии им. С.Н. Виноградского РАН. 2021 год./
— Ну, и как ты их собираешься назвать?
— Блин, я не знаю. Я уже всю голову сломал.
— Завлабораторией копытом бьёт, ему нужно название. Ты же их открыл, тебе и решать. Надо же успеть в “Science” статью отправить, чтобы к симпозиуму уже все на ушах стояли.
— Я думаю, думаю…
— Назови в честь подружки своей.
— Неее… Для меня или тебя, как учёного, это круто, назвать своим именем открытые бактерии. Но она не микробиолог, да и бактерии-копрофаги не то чтобы очень романтичная вещь. Как ты себе это представляешь? «Вероника, я в честь тебя назвал бактерии-говноеды! Bacillus veronikus! Вау, этот так мило!» Да и походу у нас с ней ничего не получится. На втором свидании она всё время в телефон пялилась, потом сказала, что ей срочно домой надо, и уже неделю игнорит мои сообщения. Короче, хрен ей.
— Назови в честь кого-нибудь известного, как этот овод Scaptia beyonceae в честь Бейонсе или жужелица Agra schwarzeneggeri в честь Арни.
— Ага, или Anophthalmus hitleri в честь Гитлера. За них, кстати, по 2000 баксов на чёрном рынке платят, слышал?
— Серёг, не отвлекайся.
— Да не знаю я как их назвать!
— Ну, тогда в честь себя, чего думать?! Это же «нобелевка», по-любому. Ты совершил открытие, которое перевернёт мир! Говно перерабатывать в топливо без остатка. Блин, мужик, тебе памятники будут ставить, а ты не хочешь дать открытию своё имя!
— Охуеть заслуга. Вывести нечаянно бактерии, которые жрут кал и превращают в нефть.
— Ой, Головкин, хорош на комплименты напрашиваться. Если бы я додумался первого апреля насрать Михалычу в чашку Петри, то сейчас бы не выёбывался, а уже давал интервью где-то в Кремниевой долине. Ты будешь свои пельмени доедать?
— Нет, бери, я пойду компота ещё возьму.
— Стой! Я придумал! Назови в честь Тупина…
— В честь президента? Андрюх, чё за?..
— Ты не понимаешь! Это же будет как с твоими Anophthalmus hitleri. Он оценит. Решение мировой проблемы загрязнения окружающей среды и нехватки топлива, названное в его честь. Он же масштабнее, чем твоя Вероника, смотрит на это. Выпишут тебе сразу и квартиру, и лабораторию. Может даже НИИ сразу целое под твои нужды соберут. Меня возьмёшь к себе завлабом.
— Есть в этом рациональное зерно…
— Нечего думать даже, я тебе говорю. И яйцеголовый наш просияет сейчас от счастья: патриотизм, лизоблюдство, о-хо-хо. Ты без мук совести, и в белом фраке.
— Bacillus Tupinis… Сойдёт.
/Два месяца спустя. Международный симпозиум по микробиологии. Дамаск, Сирийская Демократическая Республика/
— Андрюх, я сейчас блёвну. Такой мандраж.
— Не ссы, Серёг, отлично выступил. Народ раскрыв рты сидел. Видел эту бабу из нобелевского комитета во втором ряду? У неё челюсть пол пробила и на метро домой уехала. На, шампанского хлопни, отпустит!
— Фуууух. Я вообще ничего не видел. Протараторил всё, что зазубрил на английском. Так тихо было, я думал меня сейчас бить будут. А потом они как давай хлопать, я чуть в обморок не упал.
— Это только начало, братан! Ухх, щас такое начнётся! Тебя будут на части рвать: интервью, передачи, конференции, предложения от университетов. Только в путь. Мне кажется, тебе нужен пресс-секретарь... Блин, давай я буду твоим пресс-секретарём! Мы ж с универа вместе горбатимся, ты меня знаешь, я тебя знаю, в науке я не дилетант, херни не ляпну. А?
— Думаешь, настолько всё серьёзно?
— Не думаю, знаю!
— Хорошо. Давай тогда выпьем за это. (Чёкаются)
— Пффф (сплёвывает шампанское). Погоди, погоди! Как твой пресс-секретарь, я должен предупредить, что сейчас у тебя будет очень серьёзная встреча.
— Что?! Сейчас? Кто?
— Не оборачивайся! Там Тупин.
— Тупин? Он что, идёт сюда?!
— Да, он идёт к нам, и с ним толпа журналистов. Собери яйца в кулак, постарайся улыбаться и не наблевать со страху.
— Да я…
— Господин Головкин, здравствуйте! Поздравляю вас с вашим гениальным открытием и с блистательным выступлением на этом симпозиуме. Теперь весь мир узнает, что в России нефть не кончится ещё очень долго. Ха-ха-ха. (Все вокруг хихикают)
— Спаси…
— Хочу от лица всех россиян, да и, наверное, от всех жителей планеты, поблагодарить вас за неоценимый вклад в развитие индустрии возобновляемых энергоресурсов и сохранение экологии.
— Я…
— Отдельно от себя хочу выразить вам благодарность, что вписали в историю не только своё имя, но и не забыли про вашего покорного слугу, назвав своё открытие моим именем. Я высоко ценю этот шаг и верю, что вместе мы сможем изменить мир к лучшему. Утром я дал распоряжение премьер-министру Гризлину о создании нового научно-исследовательского института биоэнергетики, в котором хочу, чтобы вы дальше курировали уже готовые наработки и свершали новые открытия в этой области.
— Сейч…
— Нашу страну давно многие не воспринимали всерьёз как ключевого игрока на поле научно-прикладной работы, но вы заставили весь мир вновь посмотреть на Россию как на страну, способную, так сказать, собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов рождать.
— Блё…
— Хотите сказать что-нибудь прессе и всему миру?
— … я сейчас блёвну.
— Ха-ха-ха! (Все хохочут)
/Три часа спустя. Фуршет после симпозиума в лобби-баре Sheraton Damasqus Hotel/
— Я точно тебе говорю, она тебя хочет. Пялится весь вечер. Сидит там в углу, накатывает один Апероль за другим, ни с кем не разговаривает… А, блин, точно! Это американка та с объедками!
— В смысле?
— У неё тоже презентация была. Генно-модифицированные бактерии преобразователи пищевых отходов в полициклический нитрамин. До твоей заявки на симпозиум все думали, что она будет тут звезда вечера. Но ты её умыл своей говнонефтью.
— Ааааа. Это которая CL-20 придумала из бургеров недоеденных делать?
— Да! Идея-то крутая: самая мощная взрывчатка, которая раньше стоила по 1300 бачей за кило, теперь стоит как пять бигмаков. Но представь только, что кто-то из террористов получит образцы её бактерий. Такой фейерверк начнётся, мама не горюй. Пентагон её уже давно в оборот взял, непонятно, как вообще сюда пустили. Цену оружию своему набивают, или попугать всех хотят.
— Да уж.
— Иди, поговори с ней. Баба-то красивая. То-сё, у нас нефть, у вас гексанитрогексаазаизовюрцитан. А то её завтра увезут в подвалы белого дома из хот-догов боеголовки клепать, так и не потрахаешься. Ха-ха-ха-ха.
— Блин, я не знаю. Я на английском-то не прям чтоб очень. Да ещё охмурять.
— Да чё там охмурять! Она и так весь вечер с тебя глаз не сводит. Полдела уже сделано. Ну, а вторую половину сделала её профессия. Ты ж знаешь этих лабораторных мышек. Там у каждой нимфоманка под халатом спрятана. Только большинство из них реально как мыши выглядит, а эта ничего так.
— А что сказать-то?
— Да скажи, что тебе очень понравилось её выступление. Открытие, мол, значимое. А потом сразу вверни, что она вылитая Шарлиз Терон.
— Правда похожа.
— Я, как уже три часа твой пресс-секретарь, заявляю, на совместных фотографиях вы будете отлично смотреться. Иди, иди, иди, хорош тупить.
…
— Hi! How are you doing? I heard your presentation tonight, it was…
— Можно по-русски.
— Что? Вы… знаете русский?
— От родителей достался.
— Натали Билко, верно?
— Наталия Белькова. Можно просто Наташа. Родители из Донецка у меня, я там до 20 лет жила, потом стало жарковато, перебрались в Америку.
— Сергей Головкин.
— О, вы можете не представляться, вас тут все знают. Будущий спаситель человечества.
— Ой, это слишком уж пафосно звучит. Я к этому никак не привыкну.
— Можно вопрос?
— А давайте выпьем сначала? Мне от всей этой внезапно обрушившейся известности очень не по себе.
… (изрядно выпивают некоторое время)
— И всё-таки вопрос…
— Ну, конечно, Наташ. Давай!
— Долго ты работал над своим открытием?
— Чессно? Хи-хи. Это вообще случайность. Только тссссс. Я хотел подшутить над Михалычем, который у нас выводил анаэробные копрофаги для переработки органического мусора в чистую воду. Чтоб космонавтов можно было на Марс пулять со всем их дерьмом и борщом в тюбиках. Ну, я первого апреля для хохмы ему разгерметизировал чашку Петри и подкинул в опытный образец небольшую бомбу, так сказать.
— Ха-ха-ха. Ааааа. И бактерии всё это в нефть переработали?
— Да, прикинь. Мы их изначально с ним вместе выводили для борьбы с жирными пятнами по заказу одной фирмы, но это исследование закрыли. Мы проект не бросили, сами дальше работали из научного интереса. Я ему доказывал, что выведенные нами к тому времени бактерии — это аэробные редуценты, а он упёрся, что они анаэробные. Короче, я оказался прав, хоть и не ожидал ничего такого.
— А-ха-ха-ха, сильно. Знаешь что?
— Что?
— Я так же свои открыла.
— Что, тоже первого апреля прям того в чашку Петри?
— Ну, не буквально так же. Мы выпивали в лаборатории в пятницу по поводу ухода в декрет нашей сотрудницы. Короче, как у американцев принято, пивка на работу притащили, и заказали пиццу. В итоге расходились весёленькие, а я последняя уходила и этой бабище в опытный образец пиццы кусок плюхнула. А что? Она один хрен в декрет уходит, всрались ей эти открытия. А в понедельник пришла, смотрю там вместо пиццы каша какая-то уже. Я её в мусорку выкинула, а она как ебанёт! Слава богу, меня столом накрыло, а так окна выбило, да двери с петель в кабинете слетели.
— Уууу, жесть!
— А потом сам понимаешь, как всё было. Повторили, проверили, запатентовали. И вот мы оба здесь.
— Можно сказать, лучшие умы человечества собрались за одним столом.
— А лучше бы в одном номере…
— В смысле?
— Пошли отсюда. Вечеринка тухлая. У меня номер на последнем этаже, там классный вид на город и холодное шампанское.
— К-конечно, да. А тебе говорили, что ты вылитая Шарлиз Терон?
/Территория города ранее известного как Химки. Самодельный подземный бункер. 2028 год/
(Радиоприемик) — С вами «Радио пустоши» — единственное радио, которое работает в радиусе 100 километров, и я очень надеюсь, что остались ещё живые люди, которые меня слышат. Сегодня отмечается ровно год с начала так называемого «Времени безвластия». Всем, что случилось, мы обязаны ученым Сергею и Наталии Головкиным. А точнее их изобретениям. Благодаря бактериям, выведенным Сергеем, все фермеры в стране, а позже и в мире, переквалифицировались в нефтедобытчиков. Напомню, эти бактерии перерабатывают экскременты в нефть. Вместо выращивания коров и кур они сконцентрировались на разведении свиней. При столь низкой закупочной цене на говядину и птицу, фермерам стало невыгодно их выращивать, ведь из навоза одной свиньи можно было за неделю получить два барреля дорогой высококачественной нефти марки Pigsht. При общемировом истощении нефтяных запасов и удорожании классических методов их добычи, новая методика получения горючего переросла в «свино-нефтяную гонку», оставив по понятным причинам не у дел многие арабские страны, ранее являвшиеся лидерами в отрасли поставок черного золота.
Жена Сергея, Натали Билко или Наталия Белькова, прямо с симпозиума в Дамаске, где в 2021 году вместе с будущим мужем представляла своё научное открытие, сбежала в Москву. Где возглавила научно-исследовательский институт Министерства Обороны и продолжила исследование бактерий, превращающих трансжиры в самое мощное и самое дешевое взрывчатое вещество на планете.
Экстремисты из арабских стран – бывших экспортеров нефти не могли долго наблюдать за тем, как «свиная» нефть заполняет мир, оставляя их без денег, и выкрали образцы бактерий, открытых госпожой Бельковой. Дальше, я думаю, вы помните, что было. Тот день, когда «бомбы из хот-догов» одновременно разнесли в щепки все парламенты и президентские дворцы крупнейших мировых государств, вошёл в историю, как «день опасного фаст-фуда». На следующее утро уже никто не пошёл на работу или учёбу, телевидение не рассказывало о котировках цен на нефть, самолёты никуда не летели, фермеры отстреливались от толп мародёров, а вы, если слушаете сейчас эту запись, обзавелись оружием быстрее, чем ваши соседи. М-м-м, а помните какая курица на вкус? Я бы сейчас даже пересушенную грудку съел. Этот чёртов суп из подорожника уже в печёнках сидит! Печё-о-о-онка…
— Дорогая, выключи, пожалуйста, этого балабола! Электричество из генератора ещё на него тратить.
— Серёж, ты опять собрался в рейд?
— Да, я вчера нашёл в куртке на теле того мародёра из банды казаков-байкеров старую рекламную листовку, в которой искали грузчиков на склад в «Пятёрочку». И склад этот всего в 20 километрах от нас. Если казаки, социал-дарвинисты или «нефтяные Саладины» там ещё не побывали, то консервов нам должно хватить на всю зиму. И сами поедим, и взрывчатки сделаем, чтобы минное поле по периметру бункера доделать.
— Это очень опасно!
— Мы с Андрюхой едем вместе, не волнуйся. У нас мотоцикл того казака, его АК-308, пара пицца-бомб. Наташ, ты главное не переживай, тебе сейчас нельзя волноваться. И покорми, пожалуйста, свиней. Мы казака нарубили, прямо целый тазик им высыпь. Мы к вечеру вернёмся. Люблю тебя! (Целует)
— И я тебя! Осторожнее там…
(Радиоприемник) — … а сейчас в нашем эфире Луи Армстронг с композицией “A Kiss to Build a Dream On”. Самая подходящая песня для такого дня, я считаю. Наслаждайтесь и постарайтесь дожить до завтрашнего эфира!
Антон Журавков, осень 2018